http://left.ru/2005/11/vandepitte128.phtml

После 11 сентября 2001 года Буш обьявил «тотальную войну террору». Его выбор тона не предвещал никакой пощады: «С сегодняшнего дня любая страна, предоставляющая убежище или оказывающая поддержку террористам, будет рассматриваться в качестве враждебного режима». Каждая страна? По доброму американскому обычаю, Буш забыл упомянуть несколько дружественных США стран – таких, как Пакистан, Колумбия, Израиль, Руанда… Но ещё примечательнее то, что он ни словом не обмолвился о терроризме в своей собственной стране...

Терроризм с клеймом «сделано в США»

Нет, речь здесь идет не о 2000 предполагаемых мусульманских активистов, арестованных вскоре после 11 сентября, некоторые из которых были вывезены на американскую базу в Гуантанамо на Кубе. Но во всяком случае, мы движемся в том направлении. Мы ведем здесь речь о так называемых «парнях из Майами», которые вот уже более 40 лет осуществляют террористические операции против «ненавистного режима Кастро». Эти фанатики поклялись уничтожить тропическую революцию и не гнушаются для этой цели никакими средствами. У них длинные и убийственные руки. Наибольшую известность из их деяний получили сотни попыток покушений на жизнь Фиделя Кастро, многие из них – под стать голливудским фильмам. Менее известны десятки осуществленных ими взрывов – в отелях, магазинах, посольствах, на пассажирском корабле... Наиболее броским примером был взрыв кубинского самолета во время полета в 1976 году. Все пассажиры и экипаж погибли. Наибольшее количество жертв от рук этих парней погибло в ходе ведения против Кубы бактериологической войны. Постоянно небольшие самолетики разбрасывали над кубинской территорией возбудителей различных заболеваний. В 1981 году более 300.000 человек в результате этого на Кубе заболели лихорадкой денге, 158 из них умерли, включая 101 ребенка. Чуть позже в три местах одновременно были сброшены распространители свиной чумы. За прошедшие годы много раз гиб урожай в результате поражений химикатами диверсантов. Всего около 3.500 кубинцев погибли в результате данных террористических акций – примерно столько же, сколько в результате крушения башен ВTЦ в Нью-Йорке. Кроме того, более 2000 кубинцев остались в результате данных терактов инвалидами.

При слове «террорист» мы по большей часто представляем себе группы темных личностей, которые в строжайшей тайне готовят свои коварные планы, Но только не в Майами. Здесь парамилитаристские подразделения не только всем известны, но и действуют в открытую, а зачастую – и при поддержке ЦРУ и Белого Дома. Один из организаторов взрыва кубинского самолета, Орландо Бос, и сегодня свободно разгуливает по Майами. Он был помилован президентом Бушем-старшим. В телевизионных программах он хвастает своими «геройствами», направленными против кубинской Революции, заявляя, что «с насилием надо бороться насилием. Иногда при этом невозможно не затронуть невинных людей». Его поведение, видимо, действует вдохновляюще. В то время, когда американские танки входили в Багдад, майамские парни проводили свои собственные военные учения с использованием тяжелого вооружения у берегов Флориды. Вдохновленные событиями в Ираке, они репетировали будущее вторжение на Кубу.

Джеймс Бонд в Майами

Кубинские революционеры – не какие-нибудь размазни, у них имеются славные традиции ведения войны низкой интенсивности. В Намибии они нанесли решающий удар по юаровской армии апартеида. В Центральной Америке они оказывали важную поддержку сандинистам и другим партизанам. Во Вьетнаме они также (что менее широко известно) сыграли роль в нанесении поражения «янки». Но в этой необъявленной войне с США карты разложены по-другому. Оперировать на территории сверхдержавы с целью уничтожения террористов превентивно исключено. Кубинцам не остается ничего другого, кроме как проникать в их сети с целью получения как можно большего количества информации, и это они тоже прекрасно умеют делать. Кубинские службы безопасности – одни из лучших в мире, ибо это для Кубы – вопрос жизни или смерти.

В течение 90-х годов ситуация на Кубе сложилась критическая: военная и экономическая поддержка, оказываемая ранее СССР, исчезла, и Вашингтон начал наращивать свое давление на Остров Свободы. Куба обращается к развитию международного туризма с целью выживания, и именно туризм становится новой мишенью террористических сетей. В такой ситуации пять молодых кубинцев, известных ныне как «Майамская Пятерка», отправляются в качестве инфильтрантов в круги антикубинской мафии в Майами. Их история во многом похожа на фильмы о Джеймсе Бонде, хотя и с трагическим концом, и без бондовских девушек с их мощными формами. Мы рассмотрим историю одного из них, Герардо Фернандеса. Он вырос в одном из бедных кварталов Гаваны. Никогда не думал, что будет работать в системе госбезопасности. «В юности я мечтал стать дипломатом. После учебы по специальности »международные отношения« я служил в армии в Анголе, где в то время в самом разгаре была гражданская война. Когда я вернулся, начальство спросило меня, готов ли я внедриться в определенные круги в Майами для выполнения секретной миссии. Вот так и окончилась моя дипломатическая карьера!»

Миссия действительно проходит в строжайшем секрете. Даже его собственная жена, Адриана Перес, ни о чем не догадывается. Он рассказывает ей, что его посылают в Аргентину на дипломатический пост. Рене, коллега Герардо, попадает в Майами ещё более экзотическим образом: он захватывает небольшой самолет и «бежит в Америку». Там его встречают как героя и принимают в ряды «Братства по спасению», одной из самых агрессивных групп в Маями. Его жена Ольга поражена. Она не только осталась одна с шестилетним ребенком на руках, но ей приходится и терпеть укоры в предательстве страны и перебежничестве со стороны друзей и родных. По крайней мере, на время.

Герардо покидает Кубу в 1994 году, ему почти 30. Он выезжает с пуэрториканским паспортом и поселяется во Флориде. Он часто посещает места, где собираются террористы, выдавая себя за противника режима Кастро, мечтающего о его свержении. Его быстро принимают в ряды парамилитаристов. Он пользуется среди них авторитетом и вместе с другими кубинскими разведчиками собирает важные данные. Естественно, это сопряжено с риском. «Крутые парни» среди которых они вращаются, не останавливаются перед физическим уничтожением своих противников, что уж говорить об инфильтрантах!

Разоблачены

Несколько лет их разведческая деятельность проходит гладко. Парамилитаристы ничего не подозревают. Отважная пятерка сумела предотвратить десятки терактов за счёт вовремя переданной информации. Одной из целей американско-кубинских террористов намечалось сделать знаменитый театр-кабаре «Тропикана», который ежедневно посещают сотни туристов. Этот теракт был тщательно подготовлен. Взрывы наверняка унесли бы жизни десятков иностранных туристов, что нанесло бы огромный удар по туризму на Кубе. Информация о готовящемся теракте была вовремя передана, и катастрофа – предотвращена.

Через некоторое время кубинское правительство решает, что игра длилась достаточно времени. Оно вступает в контакт с ФБР. ФБР заявляет, что готово принять меры, если ему будет предоставлена достаточная информация. Сказано – сделано. Информация о «забавах» майамских парней передается в руки ФБР, которое держит свое слово. Оно начинает действовать, но не так, как того ожидали кубинцы. Вместо свертывания террористических сетей оно пытается установить, кто является источником оказавшейся у кубинской стороны информации. И нападает на след пяти разведчиков.

Ранним утром 12 сентября 1998 года Герардо поднимают с постели и арестовывают. Ему заявляют, что американцам известно, что он является кубинским агентом, и что ему лучше будет позвонить кубинскому представителю в Вашингтоне (посольства Кубы в Америке, конечно, нет), если он не хочет провести остаток своих дней за решеткой. Он ничего не рассказывает. К нему подсылают пуэрториканцев для того, чтобы те распознали его акцент и разоблачили его, но и из этого ничего не выходит. Только позднее американцы узнают, что настоящий Мигель Верамонтес, за которого он себя выдает, дсавно умер. Все арестованные кубинцы подвергаются угрозам и жестокому давлению. У Рене американцы грозятся отобрать его детей. Его жену сажают в тюрьму и держат там пять месяцев – чтобы он не выдержал и дал показания против своих товарищей. Но, как и остальные четверо, он не встает на колени. После ареста пятерка полтора года содержится в изоляции в тюрьме.

Особенно непереносимо тяжелы первые месяцы. Герардо держат в совершенной изоляции. Он сидит в неотапливаемой камере в одном белье, свет там горит 24 часа в сутки. В камеру протекает туалет сверху. Он не имеет возможности ни с кем общаться и не получает никакой информации о том, что происходит на воле. «Это были ужасные, страшные недели и месяцы. В моей голове проносились самые страшные мысли. Где сейчас Адриана, что с ней? А моя мама? Незадолго до этого умерли мои сестра и отец. Переживет ли моя мама этот новый удар? Я подозревал и надеялся, что кубинское правительство не бросит меня на произвол судьбы, но на 100% я не мог этого знать».

В один прекрасный день другому заключенному удается передать ему клочок газеты. Он закрепляет старые батарейки к кусочку проволоки, высовывающемуся из его матраса. Эту проволоку ему удается подпихнуть под дверь камеры напротив, и сосед приделывает к ней газету. В газете – долгожданная успокоительная для него новость: в интервью Фидель Кастро заявил, что Куба никогда не оставит в беде своих пятерых героев. Он чувствует громадное облегчение, о нем не забыли! Тем временем отважная пятерка провозглашается героями кубинской революции. Миллионы кубинцев выходят на демонстрации в их поддержку на улицы, об их деле ежедневно сообщается по телевидению. По всему миру создаются более 200 комитетов в их поддержку, которые разворачивают борьбу за их освобождение.

Фальшивый процесс

В декабре 2000 года начинается процесс по их делу. В первый день Герардо, как и другие, признается на суде в том, кто он на самом деле. Предъявленные им обвинения включают в себя: шпионаж в пользу недружественной державы, использование поддельных документов, заговор с целью шпионажа. Обвинения подобраны так, чтобы факты не было необходимости доказывать. Достаточно намерения. В мае 1999 года обвинители добавили к списку обвинений против Герардо «заговор с целью убийства». Речь идет о сбитых над территорией Кубы кубинскими ПВО двух самолетиках «Братства по спасению» 24 февраля 1996 года.

Леонард Вейнгласс, адвокат Мумии Абу-Джамаля и Анджелы Дэвис, внимательно следит за процессом. Согласно ему, процесс этот – лишь показуха для отвода глаз. По американской Конституции, судебный процесс не может проходить в населенном пункте, где по отношению к подсудимым царит предвзятость, ибо там невозможно подобрать нейтральное жюри. Так, процесс по нашумевшему взрыву фередального здания в Оклахоме, в результате которого погибли 163 человека, был перенесен в Денвер, штат Колорадо. В Майами царит антикубинская истерия, как же там может «нейтрально» слушаться дело пяти кубинцев? В своей хорошо обоснованной документами книге Фогель и Розенталь констатируют, что в Майами «кубинские диссиденты (то есть не согласные с антикастровской оппозицией) постоянно подвергаются нападениям. Их дома и машины сжигаются, их бизнес уничтожается. Время от времени на этой почве происходят убийства». Это было ещё в 90-е годы, а с тех пор обстановка ещё более обострилась. По поводу процесса против пятерки Вейнгласс замечает: «Майами – единственный город в США, где они не могли рассчитывать на честный процесс. Там проживают около 650.000 кубинских иммигрантов. Они контролируют местные СМИ, занимают важные посты в местной администрации и являются наиболее богатыми тамошними людьми. Эти личности и группы имеют огромное влияние, и у них есть одна общая черта: ненависть к кубинскому правительству. Нейтральное отношение к Кубе здесь просто опасно. Несколько лет тому назад редактор одной из местных газет выступил за нормализацию отношений с Кубой. После этого его машина была взорвана, а он потерял в этом взрыве обе ноги».

Подбор жюри подтвердил худшие опасения. Председатель жюри в открытую провозгласил, что ждет не дождется того дня, когда Фидель Кастро будет свергнут. Дочь другого члена жюри работает в ФБР. Третий член жюри замужем за кубинцем, покинувшим остров вскоре после Революции. И так далее, и тому подобное. Адвокаты просят перенести процесс в Форд Лодердейл, расположенный всего в 50 км от Майами, где нет такого большого числа кубинских иммигрантов. Судья отказывается.

Ситуация в Майами в это время становится все более и более напряженной. Верховный суд решил вернуть 6-летнего кубинского мальчика Элиана Гонсалеса, единственного выжившего в ходе попытки пересечения пролива между Кубой и Америкой, его отцу, который остался на Кубе. Начинаются погромы и беспорядки. В такой вот атмосфере проходит суд над пятью кубинцами. Даже внутри суда обстановка угрожающая. Свидетелям регулярно затыкают рты, прокурор им в открытую угрожает.

Герардо обвиняют в «заговоре с целью шпионажа» и «заговоре с целью убийства». От первого обвинения не остается камня на камне благодаря свидетельствам высокопоставленных офицеров южного командования американских вооруженных сил и ФБР. Джеймс Клаппер, бывший директор DLA (секретной службы Пентагона) заявляет, что пятерка не собирала никакой информации, которая могла бы нанести ущерб американской национальной безопасности, – а именно это является определением шпионажа. Второе обвинение тоже не поддерживается никакими свидетельствами или уликами. Во время тех событий Герардо находился в Майами, в то время, как самолеты были расстреляны в 200 км к югу, после незаконного вторжения в кубинское воздушное пространство. Обвинитель опасается, что процесс закончится для него безрезультатно, потому, что обвинения слишком неподкреплены. Он пытается в последний момент убрать из досье второе обвинение, но верховный суд отказывает ему в этом. И тем не менее жюри находит Герардо виновным. Его приговаривают к двум пожизненным срокам заключения + к 15 годам. Другие тоже получают приговоры необычайно жестокие по американским нормам.

Процесс длился всего более семи месяцев. Согласно Вейнглассу, тем самым он побил все рекорды, став самым длительным судебным процессом за всю американскую историю. Во всей стране, за исключением Майами, об этом процессе в СМИ практически ничего не сообщалось. Может быть, потому что он слишком хорошо срывает маску с фарса насчёт «войны с терроризмом»?

Пятерка немедленно подает на апелляцию. Их адвокаты за время процесса до такой степени убедились в их невиновности, что готовы защищать их и дальше. В марте 2004 года проходит судебное заседание, рассматривающее апелляцию. Каждому из адвокатов выдается по три минуты (!) для выступления в защиту своих клиентов. Прошел год, а решения по апелляции так до сих пор и не вынесено.

После приговора

После вынесения приговора пятерку развозят по различным американским тюрьмам в разных концах страны. Герардо оказывается в Ломпоке, который сравнивают с печально известным Алькатрасом. Он имеет право на десять визитеров. Его жене Адриане не разрешается его навещать. Когда она после многочисленных попыток наконец получила американскую визу, её арестовали прямо в аэропорту и предложили выбор: депортация на Кубу или предстать перед судом в Майами. Выбор сделать было нетрудно...

Герардо и Адриана не виделись с 1998 года. Другие четверо тоже ограничены в своих правах на визиты. Amnesty International начала акцию протеста против этого, а Общество Американских Юристов составило петицию протеста, которая была запущена на прошедшем Всемирном Социальном Форуме в Порту-Аллегре.

Герардо находится в окружении особо опасных преступников, которые описываются как «не поддающиеся коррекции». Тяжелы и условия. В марте 2003 года,во время начала вторжения в Ирак, его, как и остальных 4, снова бросили в изоляторы. Речь идет о так называемых« превентивных мерах безопасности». После прокатившихся по всему миру протестов их вернули «в нормальный режим». «Еда здесь невозможная», – рассказывает Герардо. – « До того, как начать есть, я пытаюсь салфеткой впитать с нее весь жир. Сахар к кофе и фрукты отменены для всех заключенных с лета 2004 года. Потому, что некоторые из них умудрялись сделать для себя при их помощи легкие алкогольные напитки. Спустя несколько месяцев были запрещены все визиты и контакты между всеми заключенными – после небольшого инцидента, связанного с запретом на курение».

Среди других заключенных этой тюрьмы Герардо – «белая ворона». Всегда вежливый, дружелюбный и невероятно жизнерадостный. На стенах его камеры висят не картинки из порнографических журналов, а плакаты с Фиделем и Че и «лозунги» на испанском. Другие заключенные зачастую спрашивают его, чем это он так занят. Тогда он показывает им штабеля писем, на которые ему надо написать ответы. Он получает около 60 писем в день. Со всего мира, иногда – и от парламентариев или других высокопоставленных лиц. Охранники зауважали его за это.

Форпост решимости

Прошлым летом Герардо посетила Катрин Демюнк – координатор Европейского Комитета «Освободите Пятерку». Она задала ему вопрос, что подвинуло молодого человека на выполнение такой рискованной миссии. «На Кубе все мы знаем, что такое потерять близкого тебе человека в результате террористического акта,» – поведал ей Герардо. – «Мы знаем, за что мы так благодарны нашей Революции. Я вырос в одном из самых бедных кварталов Гаваны. У моей семьи не было абсолютно никаких экономических возможностей. А я смог закончить учебу в одном из самых престижных вузов страны. Вещи такого рода не забываются, и ты безо всяких сомнений готов после этого на выполнение самых рискованных миссий, хотя и знаешь, что для тебя лично это может плохо закончиться. Может быть, некубинцу это покажется странным, но походите по Гаване и расспросите десять первых встречных молодых людей, готовы ли они взять на себя выполнение подобной миссии. Я уверен, что по меньшей мере семь из них к этому готовы.» Действительно, в кандидатах нет недостатка. Весной 2003 года на Кубе были арестованы 75 так называемых «диссидентов». В ходе процесса над ними оказалось, что десять из них были агентами кубинских служб безопасности.

Герардо не жалеет о своем решении. «Если бы я мог прожить свою жизнь заново, я снова бы согласился на выполнение подобного задания, даже после всего, что я пережил, даже после двух пожизненных приговоров. Может быть, вам это покажется странным, но я не могу представить себе другого решения». Он добавляет с улыбкой: «Я бы, конечно, в другой раз был поосторожнее, так, чтобы меня так быстро не вычислили!»

Буш поклялся расправиться с Кастро за время своего второго срока пребывания на президентском посту. Но если на Кубе много вот таких Герардо, то весьма сомнительно, чтобы ему так легко удалось поставить на колени этот форпост решимости. Уже происходящее сегодня в Ираке – нехорошее для Буша предзнаменование.

Марк Вандепитте

Здравствуйте!

Это заметки от В. Цаплина, который есть "некто" и автор "главки" из "какой-то новоизданной книжицы". Весь этот уничижительный набор связан с тем, что взгляды его (набора) автора Вадима (выпуск 191), "идут вразрез как с личным опытом (его, Вадима. В.Ц.), так и имеющимися знаниями (по крайней мере, у него, Вадима. В.Ц.)".

Что-то многовато эмоций – лучше бы аргументы по существу!

Дальше остается только цитировать и ссылаться.

Вадим пишет: "...результат изолированности (племен. В.Ц.) – отдельная, самобытная, не похожая на остальные культура данного народа. Которая находит свое отражение и в языке, разумеется. И "загрязнение родного языка" – есть не что иное, как процесс постепенного разрушения (через изменение) культуры народа, замена ее "унифицированной", "глобальной" культурой (а можно ли ее назвать культурой?)".

Вы сами-то, Вадим, понимаете эту фразу? Значит, если в России строят избы из бревен, в Японии из бамбука, а на Кавказе складывают сакли из камня – результат изолированного существования? А я-то по нaивности думал, потому что в России или высоко в горах бамбук не растет, да и климат похолоднее! Удивительно ли, что это находит СВОЕ отражение в символах, каковым просто-напросто и является язык? И не откажетесь ли вы снизойти до объяснения, что ВЫ, именно ВЫ, понимаете под словом "культура"? Сильно подозреваю, что кроме мычанья и заламывания рук в "возвышенном" экстазе, вряд ли удастся услышать что-нибудь внятное. Но для вас, Вадим, видимо важны не очевидность и здравый смысл (вас не так учили?), а ссылка на авторитеты? Тогда позволю себе привести цитату Станислава Лема из его "Суммы Технологии": "Язык – это система символов, делающих возможным общение, так как эти символы поставлены в соответствие явлениям внешнего (гроза, собака) или внутреннего (печально, приятно) мира. Если бы не было действительных бурь и грусти, не было бы и этих слов".

Неужто "отдельная, самобытная, не похожая на остальные культура данного народа" связана с каким-то иным, фантастическим восприятием грозы, собак, печали, грусти? А вы, случаем, не примитивно религиозны? Тогда многое становится понятным, ...но не становится соответствующим реальному миру!

Дальше кусочек правильных (ввиду тривиальности) рассуждений, что переводить нужно не слова, а смысл, и это связано с проблемой значения, потому что словообразование случайно. Вот только упрощение английского языка связано не с уменьшением оттенков, передаваемых языком, а с уменьшением многозначности слов и появлением новых, "однозначных", т.е. сопровождается увеличением словаря. А у вас, Вадим, тот же прооцесс в отношении других языков за счет заимствования – "загрязнение"!

Вас очень интересует "что имел в виду автор под "объединением человечества" и почему ему препятствуют "гуманитарные факторы"? Не то ли это человечество, аналог которого описан в "Мы" Замятина?".

Прошу великодушно меня простить, но вы, Вадим, видимо ввиду неоднозначности языка (против "загрязнения" которого вы протестуете), не видите разницы между "объединением человечества" в рамках Единой Интеллектуальной цивилизации и "унификацией" людей-функций интеллектуалократами, что и имеется ввиду у Замятина (в рамках Антиутопии). ...Читайте "книжицу", если хотите разобраться в "постигшей" вас путанице. Не хотите – не читайте.

С наилучшими пожеланиями В. Цаплин