В доме старика по имени Архип Адамович (мы называли его Гиппопотамович, он действительно чертовски напоминал гиппопотама) жил мальчик по имени Игорь Чеснок. Значит, соображаю я теперь, Гиппопотамович был дедушкой Игоря, похоже на то. Был он самым младшим из нас и все время пердел (не Гиппопотамович, разумеется, а Игорь). Уж и не знаю, кушал ли он там что-нибудь такое или сам по себе был большой оригинал, только коксу, что называется, давал весьма часто. Всякий раз, перед тем как испортить воздух, Игорь многозначительно поднимал кверху указательный палец.

— Сейчас вам будет стыдно! Сейчас вам будет стыдно! — с каким-то стоическим отчаянием говорил он, — сейчас здесь будет плохо пахнуть!

С расстояния прожитых годов я отмечаю, что Игорь был не по годам развитой мальчик, быть может, даже вундеркинд. Набздеть самому, а потом стыдить в этом других, не потом даже, а еще до того — как же это по-взрослому, по-человечески, слишком по-человечески…

Впрочем, в том-то и заключалась оригинальность и своеобразное обаяние Игоря, что он вовсе не помышлял валить свой персональный стыд на кого-нибудь, он искренне ощущал себя глашатаем грядущего коллективного позора.

Спустя много лет, находясь в гостях, я сподобился ознакомиться с творчеством группы Мarilyn Мanson, Мерилина Мэнсона, вопившего что есть сил из динамиков СD-player'а. Разумеется, я слыхал о Мерилине Мэнсоне и раньше, знал, что это такой типа страшный дядька с разноцветными глазами, который выпендривается, что он сатанист, режет головы цыплятам и нацепляет искусственные сиськи. Все это было пошло, безвкусно и безобидно, как и само имя Мерилин Мэнсон, поэтому никакого интереса Мерилин этот не вызывал. Настоящие бунтари, опасные для общества, не посыпают лицо зубным порошком и не красят губы сапожным кремом, а главное, обществом этим не тиражируются.

Песни фиктивного бунтаря, однако, вопреки ожиданию, были хороши. Энергичный ритм марша, стройный скрежет гитар, глубокий, в меру кривляющийся вокал. К счастью, английский на слух я воспринимаю трудно, и тексты разобрал весьма относительно, расслышав лишь обязательные для америкосовских рокеров fuck, shit энд no future. Ну и хорошо, опыт показывает, что в тексты таких песен лучше не вникать, если не хочешь быть разочарован.

Впрочем, в один из текстов я все-таки потом уже врубился, и, то, что я понял, мне понравилось:

…Аnd I am a monkey with a misspelled name I'll put down your disco And take your heart away I'll put down your disco And take your heart away I am born again I'm someone else, I'm someone new I'm someone stupid just like you I'm someone else, I'm someone new I'm someone stupid just like you

Заинтересовавшись, я спустя некоторое время обзавелся несколькими альбомами Мэнсона на CD и DVD. Ладные и крепко скроенные, они меня не разочаровали. Клипы на DVD были просто великолепны. Ей-же-ей, сам старина Сальватор Дали мог позавидовать эстетике этих клипов. Горящие кресты, люди-деревья, дети со стеклянными глазами, развеселые голые девки, шагающие слоны, дрочащие гомосеки, безголовые полицейские, кровь, блевота и рассыпанный повсюду кокаин, смоляное чучелко верхом на розовой свинье… Все это в таких мастерских сочетаниях и пропорциях, в такой мастерской подаче, что получается очень красиво, болезненно и эффектно. И что меня поразило всего более, Мерилин Мэнсон лично, причем именно в ужасном гриме своем, оказался внешне очень похож на моего старого знакомого Чеснока Игоря, маленького мальчика на трехколесном велосипеде, привыкшего предупреждать товарищей по играм о неизбежном. Поглядев на фото рок-певца, многослойно раскрашенного, похожего на бледную, разрисованную гуталином сосиску с глазами, вырезанными из картона, вы вправе усомниться, однако уверяю, это действительно так.

Бывает такое сходство, когда мужчина походит на женщину, красавица на чудовище, старик на юнца. Скажем, моя бабушка, у которой я в благословенные дни своей зеленой юности маялся на даче, походила в те времена на маршала люфтваффе Геринга. А один раз в поезде я, содрогаясь, видел младенца, до боли схожего с ужасным клоуном Петросяном… Но это совсем другая история.

Личное знакомство с Игорем Чесноком и позволило мне прочувствовать Мерилина Мэнсона еще глубже. Последний считается кошмаром добропорядочной и благопристойной «одноэтажной Америки». Этакий негодяй по вызову, вопящий, плюющийся и ебущийся всюду, где это только возможно. Заведомо несерьезный и заведомо претендующий на гневные обличения со стороны возмущенных ханжей дурашливый псевдобунтарь... Оно необходимо им, это пугало, потому что другое пугало было бы по-настоящему страшным. Инфернальный Игорь Чеснок собственной персоной, всем своим видом предостерегающий их, что сейчас здесь будет плохо пахнуть. Что сейчас будет стыдно! А ведь все они в глубине души своей так желали бы, чтоб стало стыдно, они так любят стыдиться, любят, но не могут... Они страстно желают этого очистительного стыда, потому что воздух на самом деле испортили они сами. Собственноручно или собственножопно, но это сделали они, все и каждый. Но никто не осмелился не то что провозгласить, но даже почувствовать свой стыд.

А дети их, дети это видят, дети способны почувствовать фальшь, дети, пусть и бессознательно, и облепляют поэтому стены своих комнат постерами разноглазого уродца. Это их искренний, по-детски незамысловатый, протест.

Он и сам, в сущности, ребенок, Мерилин Мэнсон, избалованный и обиженный. Его грохочущий протест против пресных американских взрослых: вы запрещали мне вопить, дрочить и ибацца в самых невинных пропорциях; ну так я нынче навоплюсь, надрочусь и наибусь так, что вам всем это малым не покажется. Это для него наивысшая степень неповиновения. В этой области, надо признать, он преуспел. Общепризнанный сокрушитель устоев, в общем-то, на сокрушителя и не претендует. Устои претендуют на сокрушителя — именно на такого.

И пусть его протест несерьезен, но этот парень талантлив, талантлив не на шутку. Я стал часто слушать его, когда женщина, которую я любил, предала меня, я врубал звук на всю мощь, как школьник, заполняя пустоту комнаты. Эта милая грохочущая глупость, она способна грохотать — и не напрягать в лопающемся от напряжения и боли безвоздушном пространстве бытия. Нет, я не напишу более ничего иронического про своего старого товарища по детским играм. В конце концов, вот этого у него не отнять, есть в нем вот это:

I'm someone else, I'm someone new…

• Born Again

Лично Товарищ У