Блюз для Агнешки
Агнешка живет на семи холмах,Агнешка чудесней всех.
И мне компенсацьей за всякий швах
Агнешкин чудесный смех.
Агнешки глаза голубы, как сон,
Печальны, как взмах крыла.
Летит далеко за любой кордон
Взгляда ее стрела.
Агнешка живет этаже на восьмом,
Она высока как никто,
Когда к ней в дом подымуся с трудом,
Я счастлив, как конь в пальто.
В астрале, за ручки взявшись, гулять
Мне мило с Агнешкой вдвоем.
Лишь к вам возвращусь оттуда, - опять
Мы встречи с Агнешкой ждем.
Комета Люлинь
Куда ты летишь, Комета Люлинь,Комета Люлинь, Комета Люлинь?
Неужто до нашей до грешной земли,
До грешной земли, до грешной земли?
Быть может, сияя, ты спустишься к нам,
Ты спустишься к нам, ты спустишься к нам.
И может, взорвешь ты всех нас к ебеням,
Всех нас к ебеням, всех нас к ебеням.
А может, а может, прекрасна как сон,
Прекрасна как сон, прекрасна как сон,
Опустишься прямо ко мне на ладонь,
Ко мне на ладонь, ко мне на ладонь.
И я засмеюсь, и тебя я схвачу,
Тебя я схвачу, тебя я схвачу.
И вместе с тобой улечу, улечу,
Улечу, улечу, улечу.
Почти есенинское
Дождик вьет над земелькой розгу,А у ивы лицо в соплях.
Отчего я такой безмозглый, —
Это ведает только Аллах.
Отчего собака бездомная
Меценату не лижет ладонь,
И по ком вечерами темными
Перманентно рыдает гармонь.
Отчего загораются свечи
В монастырской заветной тиши,
Темноте повсеместной переча
И сомнения все сокрушив.
Что хотел покатившийся с лестницы,
Что задумал лежащий в гробу.
Почему не спешил повеситься
Без конца проклинавший судьбу.
Позабылось, где лучше и плоше где,
И зачем так, уже невдомек.
Снилось мне, что на розовой лошади
Проскакал я всему поперек.
Не жалею, не зову, не плачу (снова почти есенинское)
По широким степям УкрАиныНе скачу на лихом коне.
Весь оплеванный и охаянный,
Прозябаю в грязи и говне.
Броневик не подъедет, пыхая,
Не толкну с него в массы речь.
Понапрасну в проулки тихие
Рассыпается слов картечь.
Не услышу красавиц мраморных,
Распевающих песнь сию.
В кабаках с тупоумными хамами
Ум, и совесть, и честь пропью.
Не найду в пузыре Хоттабыча,
Не подарит слона старик.
Подхватила бы глотка хотя бы чья
Мой последний гортанный крик.
С белых яблонь дымком занюхавши
Соловьиный беспечный гам,
Упаду переспевшей грушею
Вниз к садовничьим сапогам.
Astor’у Piazzolla
Гнилые болота, корявые сёла,И в горле свербит от соплей и полей.
Сыграйте мне, дедушка Astor Piazzolla,
На этой вот странной гармошке своей.
Распустятся астрами рваные раны
На горле обрюзгшей над всем тишины.
Убейте ее Вашим пьяным баяном
Во имя безумства, тангО и весны.
Бросайте горстями жестокие звуки,
Тревожа берлоги подземных людей,
Чьи души, как туши, повисли на крЮке,
Безмысленно тлея в бессмыслице дней.
Прицельным огнем по холодному мясу,
Кислотным дождем по измятой земле.
Да будет веселье по высшему классу,
Пусть Красный Петух погуляет во мгле!
Чтоб он пробежался, голодный, весёлый,
По этим забытым богами краям,
Играйте же, дедушка Astor Piazzolla,
А я помогаю на дудочке Вам.
В школу
Три слезинки на березе,На березовой листве.
Утопиться б, раствориться
в беспредельной синеве.
Только надобно сбираться:
Петушок пропел давно.
И бестактное светило
Так и тычется в окно.
Пасхальное
Тяжелые песни в чужой стороне,И солнце неправильно светит.
Уйду — и не вспомнит никто обо мне
Под солнцем неправильным этим.
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам.
Смешно врачевать безнадежных калек,
Стращать водоемы пожаром.
На скудную пасху Христос не воскрес,
Хоть красили яйца робяты.
Но как-то не хочется больше чудес,
Пусть лучше подарят гранату.
Не время, пожалуй, сейчас вспоминать
О карме рождественской ели.
Ее топорами приедут рубать,
Пожалуй, никак не в апреле.
Пусть портят холсты сальваторы дали,
Пусть портят девиц офицеры.
А все же весною сады расцвели,
И песни поют пионэры.
Но странные песни в чужой стороне,
И солнце неправильно светит.
Умру — и не вспомнит никто обо мне
Под солнцем неправильным этим.
Ну и пусть.
Мизантропия
Галина Михайловна ДрагоИмела огромную сраку,
Имела шестнадцать подмышек,
Имела семнадцать грудей.
И я от Галины Михайловны
Убегал, завывая отчаянно,
Напуганный чрезвычайно
Своею близостью к ней.
Федор Павлович КОпытов,
Обладая Жизненным Опытом,
Имел одиннадцать мыслей,
Девять глаз и восемь мудей.
И я от Федора Павлыча
Убегал, завывая как давеча,
Удрученный, как никогда еще,
Непотребной кармой своей.
Федор Палыч с Галиной Михайловной
За мной не гнАлись, но настигали меня,
И настигнув, долго топтали меня
Тринадцатью тяжелыми грязными ногами.
Резервация
Ну что сидишь на корточках,Индеец Три Пера?
Твой взгляд пустой как форточка,
Ты пьян уже с утра.
Нет, ты не краснокожий
В раскраске боевой:
Твоя багрова рожа
От выпивки плохой.
Заката менструация,
И дождик толст как жгут.
Детишки в резервации
На свалке крысу жгут.
Не вырастут из этих
Суровые вожди.
Сопливы и отпеты,
От них добра не жди.
По небу тучи бегают.
Дождями сумрак сжат.
Под старою телегою
Тебя рожала мать.
И ты в такие годы
На свалке крысу жег.
Услышать зов природы
Не дал злой белый бог.
Уроды бледнолицые!
Забрали все у нас.
У них войска, полиция,
Алмазы, нефть и газ.
У них заводы, банки,
Крупа и конопля,
Бульдозеры и танки,
И воздух и земля.
Засрали наши прерии,
Топтали наших жен!
Давно уже застреленный,
Здесь не ревет бизон.
Их даже эта срача,
В которой ты сидишь!
Давай с тобой поплачем,
Выкусывая шиш.
Besame
[На мотив известной песни. Главный персонаж — образ собирательный, собранный; так, впрочем, и все стихотворение носит собирательно-сомнамбулический характер. Любые совпадения случайны. Читать вслух и нараспев.]Besame,
besame, Кучма,
рыжий директор, давно ты уже не у дел.
Besame,
besame, Кучма,
все ли успел замести и забрать, что хотел?
Деньги, границы, вагоны, столицы,
заводы, братва и менты.
Шило на мыло, может сгодиться
среди нищеты и тщеты.
Скoлько
вас
шило на мыло,
РвАло-метало, тянуло всегда на себя.
Скoлько
вас,
скoлько
вас было,
скoлько
вас будет возиться, сопя и гребя.
Новые рыжие,
старых ругая, возьмутся
за ваши дела.
Где не успел ты — они поспевают
лохов раздевать догола.
Besame,
besame, Кучма,
рыжий свой локон панамкой на даче прикрыв,
besame,
besame, Кучма,
вечная карма и вечно свербящий нарыв.
Пограничное
Чума на оба ваших дома.Бельмо на оба ваших глаза.
Зачем мне близко так знакомы
Зловонье ваше и зараза.
И пусть меня оставят силы,
И пусть займется все огнем —
Я меж Харибдою и Сциллой
Построю свой плавучий дом.
ЗамЫкай
Когда каменеют раны,Так хотца мертвой воды.
За горло берет нирвана
И ветер метет следы.
Уймись, мое злое сердце,
Свернись, мой печальный член.
Я сам себе Forza и Sсherzo,
Петрушка, горчичка и хрен.
Орлуша, не клюй печёнку,
Лети охранять яйцо.
Слезинка, ищи ребенка,
Фридрих, смыкай кольцо.
Godfather. Cмешение жанров
У Дома с химерами
У Дома с химерами, за туманов портьерамиВстречаемся мы и случаются сны.
У Дома с химерами, за туманов портьерами
Мы дети далекой-далекой страны.
У Дома с химерами, за туманов портьерами,
Где тайна вздымается вверх, как камыш, —
У Дома с химерами, за туманов портьерами,
Известную нам лишь, ее ты хранишь.
Ночь в Гагаузии
Дню Святаго Валентина посвящаетсяТишина, тишина в Гагаузии1.
Спят русин, молдаван и поляк2.
Лишь лелеки летят чорногузые3
На Великий Молдавский Маяк4.
Тишина распростерлась над городом,
Только звезды, как пчелы, жужжат.
Пес бесхвостый задрал к небу морду,
Подвывая жужжанию в такт.
В темноте, как в меду, увязая,
Ноздревата луна, словно блин.
Сон за сном под подушку вползает,
Но не спит московит5 Валентин.
Московит Валентин из Самары6
На Брэд Питта7 ужасно похож.
Приготовив вино и гитару,
Он запрыгнул в свои брюки клеш.
Он тихонько смеется, он знает:
Он сегодня не спит не один!
И счастливый, в окно вылезает
Молодой московит Валентин.
Московит Валентин из Самары!
Ты и молод, и свеж, и влюблен.
Понимаю, зачем ты с гитарой
И зачем не берет тебя сон.
Нуца, дочь нелюдимого Гырги,
Ожидать согласилась тебя.
Ты готов к ней бежать врастопырку,
Молодяся, свежась и любя.
Отворив потихоньку калитку,
Ты во двор к дяде Гырге проник,
Сердце скачет-стучит, как кибитка8,
Из груди рвется радостный крик.
Но молчишь ты, и тихо крадешься
Сквозь посаженный здесь папушой9,
И, конечно, с пути не собьешься
Под молдавскою сладкой луной.
Пробудилась прекрасная Нуца,
Распахнула окошко и ждет.
Лишь момент, до нее дотянуться
Валентину удастся вот-вот…
По плющу он взобрался, как кошка,
Подавляя восторженный вздох,
Вот совсем уж осталось немножко
До предмета симпатии10… Ох!
Под ночным, все сковавшим покровом
Мой беспечный, слепой московит,
Дядя Гырга, безмолвный, суровый,
На беду твою тоже не спит.
Со времен БодюлЯ11 с Чаушеску12
Нету в городе лучше стрелка.
И, напуганы выстрела треском,
Чорногузы летят с Маяка.
А влюбленный с окошка слетает
Застонав и схватившись за зад.
Там и жжет, и болит, и пылает
Крупномолотой соли заряд.
Вот упал он, ударившись больно,
Впрочем, тут же вскочил, а не лег.
Убегая, влюбленный невольно
Выплясает отчаянный жок13.
Нуца, ножкою топнув сердито,
Закрывает окошко свое.
Дядя Гырга, вздохнув деловито,
Старым шомполом чистит ружье…
Тишина, тишина в Гагаузии.
Спят русин, молдаван и поляк.
Лишь лелеки летят чорногузые
На Великий Молдавский Маяк.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Гагаузия — автономное территориальное образование на юге Молдовы.
2 Здесь: турист из Евросоюза.
3 Лелека, чорногуз — аист (укр.)
4 Маяк — посёлок в Приднестровской Молдавской Республике. По законам Молдовы обладает статусом города.
5 Московит — гражданин Российской Федерации.
6 Самара — город в России на левом возвышенном берегу реки Волги, административный центр Самарской области.
7 Питт, Брэд (Уильям Брэдли Питт, р. 1963) — американский актёр. Лауреат премии «Золотой глобус» (1996).
8 Кибитка — крытая дорожная повозка.
9 Папушой — кукуруза (молд.)
10 Здесь: Нуцы.
11 Бодюл, Иван Иванович (р. 1918) — молдавский советский государственный деятель, в 1961—1980 — первый секретарь ЦК КП Молдавии. Член ЦК КПСС в 1961—1986 годах. Депутат Верховного Совета СССР 5—11 созывов.
12 Чаушеску, Николаэ (1918—1989) — выдающийся деятель румынского и международного коммунистического движения, Председатель Государственного совета Румынии (1965—1974), Президент Румынии (1974—1989).
13 Жок — молдавский народный танец.
Лично Товарищ У