Соотечественники! На кого вы похожи, соотечественники?
Мы идем на гавно… мы идем на гавно… мы идем на гавно… — Оратор, пререверните страницу! — Мы идем нога в ногу с передовыми демократическими странами.
«Восемьдесят лет тирании! Архипелаг ГУЛАГ!» — заверещит ископаемый либерал, выживший из ума фанат Булата Окуджавы, некогда режиссер фильмов о красноармейцах, заслуженный мастер спорта по держанию кукиша в кармане. А ты когда-нибудь получал демократизатором по горбу, придурок? Как бы ты назвал нынешюю эпоху, если бы тебе заплатил кто-нибудь другой?
«Ошибочный вектор развития…» — грузно засопит, утирая пот со лба, вчерашний капээсэсовец, многолетний сотрудник журнала «Коммунист». О том, что нынешний вектор развития устремлен прямо ему в задницу, он скромно и толерантно промолчит.
«Не все было так плохо и в Советском Союзе…» — привычно ужаснувшись собственной смелости, промолвит член прогрессивно-реакционной партии, озираясь по сторонам. — «В семидесятом году мы с женой купили холодильник…» Старайтесь, в дветысячидесятом купите домашний кинотеатр.
«Жиды во главе с Ульяновым-Бланком умучили Государя Императора, но русский Сталин с ними покончил и сам захотел короноваться на светлейший престол, однако обрезания делать не захотел, тогда они умучили и его, накормив отравленной мацой. Жида Хрущмана умучил жид Брежман, жида Брежмана умучил жид Горбман, а жида Горбмана — полукровка Эльцин…» — горячечно затараторит писатель-деревенщик, дергая вас за рукав. Лечиться, лечиться и лечиться.
«Это была неправильная революция», — тряся патлами, заявит шизоидный левак с несчастным Геварой на майке, — «И вообще это не была революция. Это был госкапитализм». Профессор, снимите очки-велосипед… Или утрите с губ молоко.
«Жили небось без жевачек», — крепко сжав морщинистый кулак, захрипит ветеран труда, — «И неплохо жили! За Родину, за Сталина в бой шли, а не за энти ваши презервативы!» Отстал, отец — ни Родины, ни Сталина, а презервативы жмут.
«Не знаю, касатик, ничего не знаю», — слабо махнет ручкой бабуля в платочке, — «Што ты у меня, у старухи, спрашиваешь? Все одно помру скоро». Прости, голубка дряхлая моя.
«Неактуально», — ухмыльнется рыжий, нечестный, наглый, — «Скоро мы уже все доворуем». Трудно сомневаться.
«Какой там октябрь, жрать неча», — заворчит сипло пролетар, наливая, однако, по этому поводу стакан, — «Все они, блядь, одинаковы, мягко стелют, да жестко спать». Как насчет стелить самому себе и вытирать самому себе попу самостоятельно? Власть Советов отучила или кишка тонка?
«Чапаев — утонул, Ленин — гриб, Сталин — сорт конопли», — концептуально выскажется благополучно-фуршетный нонконформист с проплешинами на лбу. Не есть ли сам он в таком случае, к примеру, унитаз? Что такое унитаз во времена великой русской трагедии?
«Ну, эта… Кароче, случилась там у них заварушка, у Ленина с его братвой…» — почешет бобрик на бычьем затылке браток, — «Ладно, я полез, а ты на шухере постоишь».
И тэ дэ, и тэ пэ… Соотечественники! А можно я не буду поздравлять вас с праздником?
