Горная мистерия в десяти действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Аркаша
Алеша
Юраша
Климаша
Снежаночка
Аъзам Обидович
Султон
Амиршо
Юрий Визбор
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ИЗГИБ ГИТАРЫ ЖЕЛТОЙ
Две отважных палатки на горном утесе. Между палатками смело горит костер. Возле костра кругом сидят с проникновенными лицами Аркаша, Алеша, Юраша, Климаша и Снежаночка. Аркаша держит в руках видавшую виды гитарку и поет песню до непристойности душевно.
Аркаша (немного по-козлиному).
Изгиб гитары жёлтой ты обнимаешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь,
Качнется купол неба, большой и звездно-снежный,
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.
Как отблеск от заката костер меж сосен пляшет,
Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись.
(Алеша, Юраша,
Климаша и Снежаночка, сладко улыбаясь, подпевают.)
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена как раны на сердце запеклись,
Мечтами их и песнями мы каждый вздох наполним...
Как жалко, что не все мы здесь сегодня собрались.
Вздыхая, откладывает в сторону гитарку.
Алеша. Да-а... (Отдувается с шумом и восторженно.)
Юраша. Нет, действительно, как здорово, ребята, что мы наконец все собрались и забрались в такую высь!
Алеша. Ты тоже поэт, Юраша!
Все ласково смеются.
Юраша. В такую высь! Давайте споем! (Берет гитарку; немного по-козлиному.)
Ну как же тебе рассказать, что такое гора?
Гора — это небо, покрытое камнем и снегом.
А в небе мороз неземной, неземная жара,
И ветер такой, что нигде, кроме неба, и не был.
Ищите, ищите мой голос в эфире,
Немного охрипший — на то есть причины.
Ведь наши «памирки» стоят на Памире,
А мы чуть повыше, чем наши вершины.
Гора — это прежде всего, понимаешь, друзья,
С которыми вместе по трудной дороге шагаешь.
Гора — это мудрая лекция «Вечность и я»,
Гора — это думы мои о тебе, доро...
Задушевную песню барда прерывает неожиданное появление Аъзама Обидовича. Всем своим видом тот выражает неодобрение и предостережение, подкрепляя их шумом и энергичной жестикуляцией.
Аъзам Обидович. Гэолога, гэолога! Нэ нада гара, гэолога!
Климаша. Нет, дедушка, мы не геологи, мы простые, скромные туристы.
Аъзам Обидович. Турыста? Нэ нада гара, туриста! Ыды дамой, турыста, нэ надо гара, а то будэт как с гэолога.
Аркаша (решительно хмурясь и оправляя курточку). Мы вас не понимаем.
Аъзам Обидович. Ай, зря гара залэз! Давай назад.
Снежаночка. Как же вы, дедушка, сами-то сюда забрались?
Юраша. Наверняка из деревни.
Аъзам Обидович. Нэ нада гара — прыдот гул!
Аркаша (подозрительно прищуриваясь и пристально созерцая Аъзама Обидовича). Что-то я его в деревне сегодня не видел.
Аъзам Обидович (обращаясь поочередно к каждому из туристов). Кышлак, кышлак, моя кышлак, гара хадыл, трава сабырал. Моя травнык, ходыт гара: моя тэбя нэ абыдыт. Моя знает гул. Моя скажу: зря гара залэз! Гара залэз — встрэтыл гул. Гул гэолога нэ лубыт, и турыста тожэ нэ лубыт. Гул можэт очэн плохо сдэлат. Зачем залэз — палэзай назад, ыды кышлак, будэш госты, будэш чай, будэш плов — всо будэш! Палэзай назад! Прыдот гул, увыдыт — можэт очэн плохо сдэлат всэм. Гул нэ нада сэрдыт, гул можэт, можэт, очэн, очэн плохо сдэлат!
Исчерпав словарный запас, помогает себе жестами.
Аркаша (строго). О чем вы говорите? Что за чушь?
Аъзам Обидович (продолжая махать руками). Гул, гул, прыдот гул, гул турыста нэ лубыт, палатка нэ лубыт, танбур нэ лубыт, пэсня нэ лубыт. Очэн ваша пэсня нэ лубит! Гул можэт очэнь абыдэт. Зря залэз, давай назад, давай кышлак, дамой давай!
Снежаночка. Гул? Кто это — гул?
Аъзам Обидович. Гул — турыста нэ лубыт, пэсна нэ лубыт, прыдот гул — ой, плохо будэт! Зачэм гул ждат, ыдем кышлак!
Аркаша (изображая решительность). Спасибо, мы вас поняли. Мы остаемся здесь. Если вы сможете нам помочь, мы, разумеется, к вам обратимся.
Климаша (примирительно). Прямо в кишлак.
Аъзам Обидович. Ай, зря! Ай, зря! Глупый маладой! (Поворачивается к Снежаночке.) Давай хот баба атвыдем кышлак, жалко баба, красывый баба!
Аркаша (заслоняя собой Снежаночку с подчеркнутой отвагой, как будто Аъзам Обидович дракон какой-нибудь). Ну уж нет. Снежана остается с нами! А вы идите, идите, не волнуйтесь. Не придет ваш гул, мы сами со всем справимся.
Аъзам Обидович. Жалко баба — баба слабый, зачэм баба? Глупый маладой. (Внезапно вопит что есть силы, обращаясь к горным вершинам.) Гул! Пажалэй турыста! Нэ мужык так баба пажалэй!
Алеша, Юраша, Климаша и Снежаночка переглядываются, улыбаясь. Аркаша неприязненно серьезен. Вдруг, словно в ответ на крик Аъзама Обидовича, раздается пронзительный громкий свист. Туристы вздрагивают и столбенеют.
Аъзам Обидович (удаляясь, качая головой). Глупый турыста. Глупый-маладой. Ай, глупый. Ай, зря. Зря залэз. Нэ знаэт; ай, нэ знаэт. Жалко баба; и мужык жалко — мужык маладой, баба маладой: глупый. Глупый-маладой.
Туристы встревоженно озираются по сторонам и провожают взглядом уходящего старика.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. ВНИЗУ НЕ ВСТРЕТИШЬ, КАК НИ ТЯНИСЬ
Сидят у костра. Алеша попытался было что-то тринькнуть на гитарке про Брич-Муллу, но его не поддержали: озабоченность отражается на лицах туристов.
Снежаночка. Может быть, зря мы его не послушали? Кто это такой — гул? Может, это он свистел?
Аркаша (с некоторым раздражением). Я тебя умоляю, Снежаночка! Неужели непонятно: свистел другой таджик. Здесь их в горах столько! Это же деревенские жители, они тут все как свои пять пальцев знают.
Снежаночка. Нечеловеческий свист какой-то...
Юраша. Когда Воваша ездил в Индию — он рассказывал — знаете как его там обчистили? Там же всегда жарко, у него в номере было окно открыто, вот к нему через окно и залезла дрессированная обезьяна, обшарила одежду, когда он в душе был, забрала бумажник вместе с паспортом — и тем же путем назад! Паспорт, правда, подкинули потом. Пожалели. А то как бы он уехал — без денег и без паспорта?
Климаша. Ты это к чему, Юраша?
Аркаша (оправляя курточку). Юраша прав! С местными всегда надо быть начеку. Вот мы, может, сидим здесь сейчас, а какой-нибудь специально обученный верблюд по палатке шарит. Запросто!
Климаша. Верблюды, Аркаша, по горам не лазают.
Снежаночка (задумчиво; не очень-то слушая спор). И все-таки: кто это такой — гул?
Алеша. Наверное, фамилия какого-то их местного начальника. Здесь же Азия, они здесь знаете как баев своих боятся.
Примирительно и алчуще тянется к гитарке.
Климаша. Начальники, Алеша, в горах не обитают! (Пафосно.) В горах каждый сам себе начальник, поэтому и ходим сюда! (Забирает у Алеши гитарку; немного по-козлиному, но хрипло.)
Кто здесь не бывалл, кто не ррисковалл, тот сам себя не испыталл, —
Пусть дажже внниззу оннн зввеззды хваталл с небесс.
Вниззу не встрретишь, как ни тянис,
За всю свою счастлливую жизнь
Дессятую доллю таких кррассот и чудесс.
Снежаночка (задумчиво; не очень-то слушая песню). Нет, это никакой не начальник. Старик говорил о нем как о человеке.
Аркаша (иронически). Это такой местный бабай.
Климаша (радуясь возможности скаламбурить). Не бай, а бабай.
Алеша. Может, это снежный человек? Сюда, кстати, в восьмидесятых экспедицию отправляли на поиски снежного человека.
Снежаночка (расширив глаза). Снежный человек!
Юраша. Ну, тогда, Снежаночка, нечего волноваться! Разве может снежный человек причинить зло пяти романтикам, чья цель — вершина?
Снежаночка ласково смеется, глядя на Юрашу. Как ни странно, его реплика вносит успокоение в общество туристов. Они заметно веселеют и начинают приготовления к ужину: консервы, термосы, картошечка в мундире.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. ВОЙ
По-прежнему сидят у костра. Кушают.
Аркаша (поднимая крышку от термоса, наполненную неизвестной коричневой жидкостью). Позвольте тост! За отважную пятерку отчаянных ребят, покоряющих горы Таджикистана!
Чокаются, Пьют. Алеша тянется к гитарке, но его опережает решительный Аркаша.
Аркаша (стилизуясь на зависть Климаше, но все-таки немного по-козлиному, время от времени бросая взгляд на Снежаночку).
Я спррросиллл тебя: — Зачем идете в горрры вы? —
А ты к веррршине шллла, а ты рррвалллася в бой.
— Ведь Эллльбрррус и с самолллета видно здорррово! —
Рррассмеялллась ты и взяллла с собой.
И с тех поррр ты сталлла блллизззкая и ллласссковйййааа,
Аллльпинннистка мммойййааа, скалллолллазззка мммойййааа!
Перррвый ррраз менння из трррещиннны вытаскивайййааа,
Улллыбалллась ты, скалллолллазка мммойййааа.
А потттоммм, за эти пррроклятые трррещины,
Когда ужиннн твой я нахваллливаллл,
Полллучиллл я две коррроткие затрррещины —
Ннно ннне обиделллся, а пррриговаррриваллл:
— Оххх, какая же ты блллизззкая и ллласссковайййааа,
Аллльпинннистка мммойййааа, скалллолллазка мммойййааа!
Кажжждый ррраз менння по трррещинннаммм выиссскивайййааа,
Ты бррраннниллла ммменння, аллльпинннистка мммойййааа.
Снежаночка, сидящая рядом, зачарованно слушает, прислонившись к Юраше.
Аркаша (нарочито хрипя, немного по-козлиному).
А потоммм на кажжждоммм нашшшеммм восссхожденнниийии —
Ну почеммму ты ко мннне нннедоверррчивайййааа?! —
Страххховаллла ты ммменння с нннаслллажденнниеммм,
Аллльпинннистка мммоя гуттттттаппперррчевайййааа.
Оххх, какккая ты нннеблллизззкая, нннеллласковайййааа,
Аллльпинннистка мммойййааа, скалллолллазка мммойййааа!
Кажжждый ррраззз менння иззз пррропасти вввытттаскивввайййааа,
Ты ррругаллла ммменння, скалллолллазка мммойййааа.
Ззза тоббой тянннулллся иззз посссллледннней сссилллы йа, —
Ддо ттеббя ужжже мммннне рррукой поддать.
Вот долллезу и скажжжу: — Доволлльно, мммилллая!.. —
Тут сорррвалллся вннниззз, ннно успеллл сказззать:
— Оххх, какккая жжже ты блллизззкая и ллласссковввая,
Аллльпинннистка мммойййааа, скалллолллазка мммойййааа!
Мммы тепперррь оддннной веррревкой связаннны —
Сталлли обба мммы скалллолллазаммми.
Снежаночка (восхищенно). Ой, Аркаша, у тебя так здорово получается! Прямо как у настоящего Высоцкого!
Климаша (великодушно). Да, Аркаша у нас особый человек! Такой! Самый главный!
Все ласково смеются, глядя на довольного Аркашу. Алеша, воспользовавшись теплотой момента, наконец-то хватает гитарку.
Алеша (очень по-козлиному, и очень громко, наконец дорвавшись).
Вот это для мужчин — рюкзак и ледоруб!
И нет таких причин, чтоб не вступать в игру.
А есть такой закон — движение вперед,
И кто с ним незнаком, навряд ли нас поймет.
Прощайте же, прощайте, писать не обещайте,
Но обещайте помнить и не гасить костры.
До после восхождения, до будущей горы!
И нет там ничего — ни золота, ни руд.
Там только-то всего, что гребень слишком крут.
И слышен сердца стук, и страшен снегопад,
И слишком дорог друг, и слишком близок ад.
А есть такое там, и этим путь хорош,
Чего в других местах не сыщешь, не найдешь.
С утра подъем, с утра, и за вершину бой.
Одержишь ты в горах победу над собой.
(Увлекшись, кричит особо натужно, брызгая слюной.)
ПРОЩАЙТЕ, ПРОЩАЙТЕ, ПИСАТЬ НЕ ОБЕЩАЙТЕ,
НО ОБЕЩАЙТЕ ПОМНИТЬ И НЕ ГАСИТЬ КОСТРЫ.
ДО ПОСЛЕ ВОСХОЖДЕНИЯ, ДО ПОСЛЕ ВОСХОЖДЕНИЯ, ДО ПОСЛЕ ВОСХОЖДЕНИЯ, ДО БУДУЩЕЙ...
Дикий, протяжный, ужасающий вой прерывает пение Алеши. Кажется, от него могут рухнуть горы. Барды цепенеют. Снежаночка, дрожа, бросается на шею Аркаше, как самому решительному. Осознав свою значимость, Аркаша приободряется и мужественно оправляет курточку.
Юраша (после продолжительного молчания). Вот это да! Что это за зверь?
Климаша. Просто собака Баскервилей какая-то.
Снежаночка (прижимаясь к Аркаше, однако стреляя глазками в сторону Юраши). Мне страшно!
Аркаша (сдвинув брови). Ничего страшного, Снежаночка. Выл кто-то издалека. Может быть, это, например, медведь, а может, вообще сумасшедший старик решил нас напугать.
Климаша (поеживаясь). Дедок-приколист, да.
Снежаночка. А может, старичок все-таки был прав? Может, нам все-таки пойти назад, в деревню?
Аркаша (браво). Не нужно бояться, Снежаночка! Мы ведь должны добраться до вершины! Станем мы слушать какого-то глупого старика?
Снежаночка. Но кто-то выл, Аркаша! И это явно был не старик!
Аркаша (не просто браво, но даже храбро). Выл не старик? Ну, если этот старик еще и выть начнет... Скорее всего, просто какое-нибудь доброе животное. Или все-таки старик с другими деревенскими хочет нас напугать. Чего только не услышат люди в горах! Но нам послезавтра нужно быть на вершине! Вот это для мужчин! И для тебя, Снежаночка. Есть такой закон — движение вперед! Ну а теперь пора спать. Утро вечера мудренее.
Алеша (не желая отдавать право единоличного решения Аркаше, но и не осмеливаясь спорить с ним). Да, ребята, пора спать!
Снежаночка. Мальчики, кто сегодня спит со мной? Юраша, ты?
Аркаша (недовольно). Да, Снежаночка, сегодня с тобой в одной палатке спит Юраша. Но если ты хочешь, я могу тебя покараулить, чтобы ты не боялась.
Снежаночка. Аркаша, не стоит, правда не стоит, я ведь тоже смелая и отважная, как все вы. Очередь юрашина, значит, спим с Юрашей. А ты можешь сводить меня пописять: одной что-то сегодня страшновато!
Аркаша гордо уводит Снежаночку пописять.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ. СНЕЖАНОЧКА ПИСЯЕТ
Снежаночка, освещая себе путь зажигалкой, уходит писять. Аркаша стоит, деликатно отвернувшись, и умиленно слушает ласковое журчание снежаночкиного ручейка. Вдруг журчание прерывается. Снежаночка испуганно вскрикивает. Аркаша сломя голову бросается к ней.
Аркаша (отважно). Что там, что там такое?
Снежаночка (одной рукой натягивая штаны, в другой держа горящую зажигалку). Ой, Аркаша, что ты... Осторожно, не наступи... Просто здесь...
Аркаша (нахмурившись и оправляя курточку). Что здесь?
Снежаночка молча освещает зажигалкой след огромной плоскостопой ноги.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ. АРКАША ОБОРОНЯЕТСЯ
Аркаша собрал всех ребят и ораторствует перед ними.
Аркаша (оправляя курточку). ...Поэтому мы установим дежурство. Я буду охранять Снежаночку в ее палате, а вы, Алеша, Юраша и Климаша, по очереди дежурите у костра. Если что — сразу бейте тревогу!
Снежаночка. Но Юраша...
Юраша (недовольно). Что-то ты сильно хитрый, Аркаша. Моя очередь спать со Снежаночкой!
Аркаша (морщась). Спать в одной палатке, ты хочешь сказать. Ой, Юраша, давай не будем спорить из-за ерунды. Кто-то ведь должен взять в свои руки оборону? Конечно, ничего не случится, но лучше быть начеку. Заступайте на дежурство! Снежана, пошли!
Поспешно заталкивает Снежаночку в палатку.
Климаша (Юраше). Взял в свои руки оборону — и в палатку полез.
ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ. В ПАЛАТКЕ
Аркаша и Снежаночка в палатке, сопя, лежат застегнутыми в спальные мешки. Аркаша елозит; Снежаночка стоически, несколько отрешенно смотрит на брезент над головой.
Аркаша (шепотом). Снежаночка, тебе не холодно?
Снежаночка (недовольно). Нет, Аркаша, все нормально.
Аркаша (дрогнувшим голосом). Если все-таки будет холодно, можешь придвинуться ко мне.
Снежаночка. Аркаша, мне совсем не холодно.
Аркаша (делая под мешком такие движения, как будто оправляет курточку). Если будет холодно, скажешь.
Снежаночка. Скажу.
Аркаша (ворочаясь так, чтобы подкатиться к Снежаночке поближе). Странный сегодня день, правда?
Снежаночка. Очень странный... Ой! Ты что делаешь? А ну убери руки! Я сейчас всех позову! (Разгневанно садится перед присмиревшим Аркашей.) Эх ты! Сегодня здесь вообще Юраша должен был со мной спать! Юрашина очередь! А ты!
Аркаша (смущенно и вместе с тем злобновато). Ну ладно, ну ладно.
Снежаночка. Не ладно! Вот что: ты остынь здесь, а я пошла курить.
Аркаша (пытаясь быть по-прежнему строгим). Снежаночка, а как же гуль?
Снежаночка. А там стоит часовой! Вот с ним заодно и покурим, кстати.
С решительностью, которая сделала бы честь самому Аркаше, выпрастывается из мешка и вылезает из палатки.
ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ. ПОЛОНЕЗ ОГИНЬСКОГО
Снежаночка, поеживаясь, выходит на холодноватый воздух, доставая сигарету. Бесформенная кучка у костра издает уютный храп. Это — назначенный Аркашей часовой. Тихо подойдя к нему, Снежаночка ласково его тормошит.
Снежаночка (игриво). Не спи, замерзнешь!
Алеша (а это он; вздрагивая в ужасе, просыпаясь). Ох ты, задремал!
Снежаночка (тоже вздрагивая; несколько разочарованно). Ой, а я думала, Юраша дежурит!
Алеша. Юраша счастливый, спит уже давно. Это я здесь охраняю всех вас спокойный сон.
Снежаночка смотрит на него с присущим бардессе умилением, однако немного кисло.
Алеша. Как здорово, что ты пришла! Действительно, самое время покурить. (Поднимается, достает сигареты.) Какой все-таки здесь воздух!
Снежаночка (неопределенно). Да...
Алеша дает Снежаночке прикурить и закуривает сам.
Алеша. Небо, Снежаночка! Посмотри, какое небо!
Снежаночка (неопределенно). Да...
Алеша. А вот, видишь: падает звезда. (Ненавязчиво приобнимает Снежаночку за плечи, указывая на небо.)
Снежаночка (неопределенно). Звезда...
Алеша. А слышишь, как звучат горы?
Снежаночка. Горы... Ой! Что это?
Алеша (настораживаясь). Где?
Снежаночка. Тссс! Ты слышишь?
Очень тихие, немного фальшивые звуки скрипки плывут откуда-то издалека, из темноты. В ночном шуме слышится, печальный, полонез Огиньского, исполняемый, быть может, не совсем профессионально, но с большим чувством. Алеша и Снежаночка ошеломленно смотрят друг на друга.
ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ. ДАРЫ
Раннее утро. Аъзам Обидович, Султон и Амиршо — два молодых таджика — где-то высоко в горах волокут ценную поклажу. Дойдя до высокой каменной насыпи в форме дырявого зуба, останавливаются и скидывают весь свой груз в зубную дырку.
Аъзам Обидович (вопит что есть силы, обращаясь к горным вершинам). Здравствуй, гул! Аъзам, Султон ы Амиршо прынэслы тэбе падарка. Прынэслы барана, прынэслы курыца, прынэслы плова — цэлый катол. Прынэслы ыщо тэбэ: увыдыш, что прынэслы. Тэбэ панравытся! Гул, старый Аъзам будэт тэбя прасыт. Нэ за сэбя прасыт — за этых двух. Это Султон; он жэнытса хочэт. Гул, памагы Султон са свадба ы харошая жизн. Щтоб харашо жил, сэбэ, баба сваей, папа-мама ы людам на радаст. Это Амиршо: он город едэт. Гул, абэрэгы его в городэ, щтоб Амиршо жил харашо, багата, нэ пыл, нэ гулял, баба нэ лубыл, болшой чэлавэка стал! Памагы пажялуста! (Делает знак Султону и Амиршо; те, пятясь, отходят.) Старый Аъзам просыт ещо нэ за сэбя — просыт за турыста. Турыста нэ нада наказыват, какой пэсня ни пает: турыста глупый, глупый-маладой. Пускай турыста лэзэт, пускай пает, пускай юрта ставыт — турыста глупый, с глупый щто взят?
Пятясь, отходит вслед за Султоном и Амиршо.
ДЕЙСТВИЕ ДЕВЯТОЕ. ВОЗЬМЕМСЯ ЗА РУКИ, ДРУЗЬЯ
Позднее утро. Ребята уже покушали, время хорошей, доброй песни. Гитаркой завладел Аркаша, почти оправившийся после ночного фиаско, но все еще немного сумрачный.
Аркаша (немного по-козлиному и очень лирично).
Вечер бродит по лесным дорожкам...
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди, постой еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.
Видишь целый мир в глазах тревожных
В этот час на берегу крутом.
Не смотри ты так неосторожно —
Я могу подумать что-нибудь не то.
Вслед за песней позовут ребята
В неизвестные еще края,
И тогда над крыльями заката
Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя.
Ясный месяц на прогулку вышел,
Смотрят звезды из голубых небес.
Друг хороший, ты меня услышишь,
Эту песню я пою сейчас тебе.
Знаю — будут и другие встречи,
Год за годом пролетят года.
Но вот этот тихий летний вечер
Мы с тобою не забудем никогда.
Юраша (приобняв Снежаночку). Но, Аркаша, это же вечерняя песня. Про вечер, и петь ее надо вечером. А сейчас утро.
Алеша. Ну что ты, Юраша, придираешься. Очень красивая песня.
Снежаночка (задумчиво и тревожно). Песня правда очень красивая, но вот кто играл сегодня всю ночь на скрипке?
Климаша. Да, всю ночь кто-то играл.
Аркаша (не глядя на Снежаночку). Мы ведь уже говорили об этом. Таджики — народ горный...
Климаша. Таджики, Аркаша, полонез Огиньского на скрипке не играют. Не тот они народ.
Аркаша (придираясь и оправляя курточку). Что значит «не тот народ»? Ты что, расист, Климаша?
Пользуясь случаем, изображает праведный гнев, в расчете на то, что все его поддержат и оценят праведность и принципиальность.
Юраша (положив руку Снежаночке на коленку). Вот видишь, Алеша, это не я, а Аркаша придирается. Ну конечно, вряд ли они играют на скрипочках, здесь у них другие инструменты, цимбалы там или как...
Аркаша (придираясь уже к Юраше, на этот раз с неподдельным пылом). «Цимбалы»! Что за чушь, на цимбалах у нас в школе играют!
Юраша (подчеркнуто лениво, положив руку Снежаночке на плечико). Цимбалы не цимбалы, но вряд ли это был кто-то из тех, кого мы видели в деревне.
Аркаша (по-прежнему гневно). Да вам, может, вообще послышалось.
Климаша. «Вообще послышалось»! Да все четверо это слышали. Это ты один в палатке дрых, а мы лагерь сторожили.
Алеша. Было такое, Аркаша, что спорить.
Юраша (демонстративно лениво, не глядя на Аркашу и положив руку Снежаночке на талию). Конечно, было. А мы со Снежаночкой, кажется, вообще видели глаза.
Климаша. Какие такие глаза? Ну-ка расскажите.
Юраша. А что тут рассказывать. Я пошел в кусты. Зашел довольно далеко. И не знаю, может быть, мне показалось, но через ветки в темноте некоторое время видел два светящихся глаза.
Снежаночка. Да нет, не показалось, они так и светились, вот такие огромные!
Юраша. Нет, Снежаночка, если по-честному, то я не уверен.
Снежаночка. А я уверена!
Аркаша (яростно, лихорадочно оправляя курточку). Так, Снежаночка, а ты что, тоже ходила с ним в кусты? Зачем?
Юраша (усердно лениво, но немного подрагивая голосом). А вот это, Аркаша, не твое дело.
Алеша и Климаша переглядываются.
Алеша. Ребята, ребята, не ссорьтесь! Помните — мы боевой союз смелых альпинистов, наша цель вершина! Возьмемся за руки, друзья!
Тянется к гитарке, но Климаша, заметив это, перехватывает инструмент. Алеша обиженно открывает рот, но и здесь Климаша упреждает его.
Климаша. Ты очень прав, Алеша! Аркаша, Юраша, не нужно ссориться! Возьмемся за руки, друзья! (Немного по-козлиному.)
Поднявший меч на наш союз
Достоин будет худшей кары,
И я за жизнь его тогда
Не дам и самой ломаной гитары.
Как вожделенно жаждет век
Нащупать брешь у нас в цепочке...
Возьмемся за руки, друзья,
Возьмемся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.
Алеша, смирившись, отдается теплоте момента и соединяет руки еще не остывших от ссоры друзей, а также осторожно приобнимает Снежаночку.
Климаша (немного по-козлиному).
Среди совсем чужих пиров
И слишком ненадежных истин,
Не дожидаясь похвалы,
Мы перья белые свои почистим.
Покуда полоумный жлоб
Сулит дорогу нам к острогу,
Возьмемся за руки, друзья,
Возьмемся за руки, друзья,
Возьмемся за руки, ей-бо...
В дальних горных вершинах раздается гневный, страшный и очень громкий рев. Климаша прерывается, но осознавая судьбоносность момента, продолжает еще громче.
Климаша (немного по-козлиному).
Когда ж придет дележки час,
Не нас калач ржаной поманит,
И рай настанет не для нас,
Зато Офелия всех нас помянет.
Пока ж не грянула пора
Нам отправляться понемногу,
Возьмемся за руки, друзья,
Возьмемся за руки, друзья,
Возьмемся за руки, ей-богу.
Закончив, победоносно смотрит на друзей и несколько тревожно косится на горы. Снежаночка прильнула к Юраше, напуганная. Юраша, кажется, почти забыл о ссоре с Аркашей, задирая голову и пытаясь высмотреть в горах кого-то. Аркаша, однако, по-прежнему озабочен более конфликтом, чем ревом. И только Алеша знает, что делать. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он крепко вцепляется в гитарку.
Алеша. Правильно, Климаша! Хорошая песня и верные друзья — так нам ничего не страшно. Сейчас мы покажем, что ничего не боимся!
Аркаша (наконец озабочиваясь ревом и пытаясь взять на себя командование, как раньше). Алеша, мы собирались уходить, когда позавтракаем. Надо идти дальше…
Алеша (видя, что аркашин авторитет покачнулся и не желая уступать). Тогда нашу прощальную, Аркаша! Мы ведь всегда ее поем, когда переходим на новое место! (Не слушая всеобщих возражений, запевает очень по-козлиному.)
Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены.
Тих и печален ручей у янтарной сосны.
Пеплом несмелым подернулись угли костра.
Вот и окончено все, расставаться пора.
Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретишься со мною?
(Видя, что его не слушают, продолжает петь эту тихую, задушевную песню с несвойственной ей громкостью.)
Крылья сложили палатки — их кончен полет!
Крылья расправил искатель разлук — самолет!
И потихонечку пятится трап от крыла!
Вот уж, действительно, пррропасть меж нами легла!
(Для усиления эффекта подражает аркашино-климашиной стилизации под классика.)
Мммилллая мммоя! солллнннышшшко лллесннное!
Где, в какких крррррраяххх встрррррретишшшься со мммннною?
(Пресекая всякое движение товарищей, вопит козлом что есть силы, оставляя всякую стилизацию.)
НЕ УТЕШАЙТЕ МЕНЯ — МНЕ СЛОВА НЕ НУЖНЫ.
МНЕ Б РАЗЫСКАТЬ ТОТ РУЧЕЙ У ЯНТАРНОЙ СОСНЫ!
ВДРУГ СКВОЗЬ ТУМАН ТАМ КРАСНЕЕТ КУСОЧЕК ОГНЯ?
ВДРУГ У ОГНЯ ОЖИДАЮТ, ПРЕДСТАВЬТЕ, МЕНЯ?
МИЛАЯ МОЯ, СОЛНЫШКО ЛЕСНОЕ,
ГДЕ, В КАКИХ КРАЯХ ВСТРЕТИШЬСЯ СО МНОЮ?
МИЛАЯ МОЯ, СОЛНЫШКО ЛЕСНОЕ,
ГДЕ, В КАКИХ КРАЯХ ВСТРЕТИТЬСЯ С ТОБО...
Свирепая дрожь, от которой стукает в груди, прерывает песню Алеши. Горные вершины грохочут и скрежещут; они ходят ходуном; и в их грохоте и скрежете слышится нечеловеческий, яростный, пугающий рев неведомого существа, — и рык, и крик, и свист его, и вой! С горных вершин срывается и неотвратимо несется вниз гигантская снежная лавина, в считанные секунды погребая под собой Аркашу, Алешу, Юрашу, Климашу и Снежаночку.
ДЕЙСТВИЕ ДЕСЯТОЕ. ПОСЛЕ ОБВАЛА
Вечер в горах. По снежным завалам, качая головой, шагает в самодельных лыжах Аъзам Обидович.
Аъзам Обидович (укоризненно). Э, гул! Нэхароший ты гул, плахой. Ай, плахой. Зачэм турыста абыжаешь? Каторый турыста не прыходыт — назат нэ вазвращаытся. Что тэбэ турыста сдэлал? Юрта ставыл, пэсня пэл? За щто ты турыста снэг башка? Аъзам прасыл, плов тэбэ прынасыл — каторый раз прасыл, а ты? Э, гул! Зря! Ай, зря такое дэлал. Плоха дэлал, плоха; ай, плахой. Турыста нэ пажалэл, а — щто турыста? Турыста глупый. Глупый-маладой. Ай, глупый. Ай, зря. Зря лэз. Нэ знаэт; ай, нэ знаэт. Жалко баба; и мужык жалко — мужык маладой, баба маладой: глупый. Глупый-маладой.
* * *
Занавес. На сцену с приторным выражением лица выходит Юрий Визбор со стульчиком и гитаркой на плече, ставит стульчик посредине, вздыхает и начинает петь.
Юрий Визбор (немного по-козлиному).
В Аркашиной квартире живут чужие люди,
Юраши и Аркаши давно в тех стенах нет,
Там также не сижу я с картошечкой в мундире,
И вовсе не Аркашин там зажигают свет.
Неужто эти годы прошли на самом деле?
Пока мы разбирались: кто теща, кто свекровь?
Куда же мы глядели, покуда все галдели,
И бойко рифмовали слова «Любовь» и «Кровь».
В Аркашиной квартире бывали эти рифмы
Не в виде сочинений, но в виде высоты,
Там даже красовалась неясным логарифмом
Абстрактная картина для общей красоты.
Нам это все досталось не в качестве наживы,
И был неповторимым наш грошевой уют,
Ах, славу богу, брат мой, что все мы вроде живы,
И все, что мы имеем, уже не украдут.
Мы были так богаты чужой и общей болью,
Наивною моралью, желаньем петь да петь.
Все это оплатили любовью мы и кровью,
Не дай нам Бог, ребята, в дальнейшем обеднеть.
В Аркашиной квартире все бродят наши тени,
На кухне выпивают и курят у окна...
Абстрактная картина, судеб переплетенье,
И так несправедливо, что жизнь у нас одна.
Лично Товарищ У
Маленькие трагедии — сборник драматургии Товарища У, печальной, парадоксальной и зубодробительной. Автор надеется дожить до экранизаций и театральных постановок; пока не выполнена и программа-минимум — издание книги. По всем вопросам пишите на старый добрый адрес comrade_u@tut.by.
