«В проигранной войне сопротивляйся до конца». Нет, я не устану повторять великую фразу великого советского поэта Егора Летова. Повторяй ее и ты, всякий раз, когда злая судьба бьет тебя по щекам, когда тычет мордой в грязь, чужую или твою собственную, — повторяй, благо таких случаев тебе представляется предостаточно. Повторяй. И сопротивляйся.
Что такое история полицейского комиссара из полицейского же сериала (sic! — полицейского сериала, разительно пошлый жанр), что такое эта история, как не великолепный пример такой проигранной войны. Что такое Спрут, La Piovra, как не торжествующий и алчный мир, тянущий к тебе свои скользкие щупальца — чувствуешь ли ты их на своем одиноком горле? Неравная борьба комиссара полиции с мафией как метафора всякой достойной и обреченной борьбы. Именно так, всякая достойная борьба обречена раз и навсегда согласно основному закону мироздания, закону, существующему лишь для того, чтобы ты его оспаривал. Достойна, и потому обречена, обречена, и потому достойна.
Хорошо это или плохо — быть обреченным? Вопрос в принципе поставлен неверно, это знает тот, кто обречен. В «Спруте», в первых четырех его частях, замечательно то, что к этому знанию пришли авторы сценария «политического детектива». Который, конечно, на самом деле больше, чем детектив, больше, чем сериал, который, несмотря на все сериальные несуразицы, требует обобщения на гораздо более высоких уровнях. Есть такие произведения, относящиеся к несерьезному жанру, которые несут в себе колоссальный смысловой заряд. Особенно важны они для подростков, людей в периоде становления, еще неиспорченных, но уже полных энергии и жизненных сил. Иосиф Виссарионович Сталин неспроста назывался Кобой — это имя он взял себе в молодости из грузинского мелодраматического романа.
Лучше всего пафос фильма раскрывается в речах женщин и злодеев, что, как известно, в большинстве случаев одно и то же. «Вы считаете, что способны изменить наш образ жизни, — говорит комиссару адвокат Терразини, бесподобный типаж негодяя (его гениально сыграл знаменитый Франсуа Перье), которого создателям фильма в третьей части почему-то понадобилось поменять на негодяев более лубочных и топорных. — Хотите нарушить равновесие, благодаря которому существует наше общество… Как же вы наивны! Не стройте иллюзий. Это как игра в китайские шкатулки: открываешь одну, а там еще одна… Все одинаковые, и все разные… Потому что цель у всех одна — выжить».
Характерны слова толстого Эспинозы, обращенные в четвертой части «Спрута» к комиссару незадолго до гибели Каттани: «Комиссар, я вовсе не проиграл. И знаете почему? Потому что те, кто управляет и решает — они со мной… Потому что все заодно. Весь мир… Мы — те, кто приказывает. Те, кто стоит над всем. В конечном счете, и над теми законами со всеми их статьями, которые вы так рьяно защищаете. Крупные финансисты, крупные преступники, государственные чиновники — все вместе. Это власть».
Каков полицейский сериал? Хорошо сказано! Сам Владимир Ульянов был бы доволен четкостью и образностью формулировки. Впрочем, третья и четвертая части сериала существенно уступают первым двум. Сказалась, видимо, растущая популярность, и без типически американских крутизны и сентиментальности авторы обойтись уже не смогли.
Потом они поступили еще хуже: проект нужно было завершить смертью Каттани, но коммерческий успех и любовь народная сделали свое дело: после четвертого «Спрута» было снято еще шесть сериалов, вплоть до десятого. Я пытался смотреть один из них и пришел в горькое недоумение. Роль вершителей правосудия исполняли учительского вида женщина, похожая на селедку, изрядно подпортившая своим присутствием уже четвертый «Спрут», и неизвестный мне доселе актер с удивительно толстым носом, занимавшим пол-лица… Воистину, трагедия повторилась фарсом. Впрочем, не будем судить ее авторов за это, скажем спасибо за то, что им удалось уже свершить.
Всякая полицейщина есть ревностное служение Системе. Чем помимо всего прочего замечателен «Спрут», так это тем, что главный герой, комиссар полиции, белая ворона, является вовсе не послушным слугой, но бескомпромиссным врагом Системы, даже тогда, когда он этого не осознает.
«Мы с вами просто приговорены к честности», — говорит во второй части еще мятущемуся комиссару мудрый полковник Ферретти, который всего через несколько дней после разговора будет приговорен уже не только к честности, но и к смерти. Приговоренный к честности теряет все: семью, друзей, соратников, дом… Любовь и предательство шествуют по его жизни рука об руку, одинаково опасные и разрушительные. Что движет комиссаром, что заставляет его, подобно бульдозеру Химейера, двигать дальше и дальше? Что придает ему храбрости и сил, кроме его яростного отчаяния?
Вот он идет стремительно и мешковато по пустынной улице, больше похожей на кладбище, комиссар Каттани, хмурый большеголовый бутуз, сжимая в кармане бесполезный пистолет, набычившись и наклонив голову вперед, словно желая забодать кого-нибудь. Одинокая и упорная злая воля, объявившая войну всему миру. Наперекор всему, всем и вся. Всех и вся навсегда потерявшая. Какой отличный и цельный образ! Как нельзя кстати юноше, обдумывающему житье, решающему, делать бы жизнь с кого…
| ПредыдУщ. | Заметки с броневика | СледуЮщ. |